Это редкий материал от американских журналистов, созданный с российской стороны фронта. Из него следует, что возвращение региона далось России ценой значительных потерь среди военных и гражданских лиц. На теле одного из погибших гражданских были обнаружены признаки преднамеренного убийства. Командир спецназа «Ахмат» Апти Алаудинов в комментарии для NYT признал, что некоторые участники операции «Поток» столкнулись со смертельным заболеванием.
Как пишет Хайтманн, в марте поля на освобожденной территории Курской области были усеяны трупами коров и свиней, а также телами мирных жителей и солдат. На погибших военных была в основном российская военная форма. Некоторые тела в разрушенных домах пролежали несколько месяцев. На развалинах в деревнях ощущался запах разлагающихся тел, пишет Хайтман.
Одно тело, которое увидела Хайтман, лежало в машине, изрешеченной пулями. Другое — почти обнаженное — на кухне в доме. На нем были видны следы насилия: рана на шее и, вероятно, следы от пули в груди. Неизвестно, кто и при каких обстоятельствах убил этих людей, отмечает журналистка.
Оксана Лободова, у которой в селе Русское Поречное погибла мать, сказала NYT, что людей просто бросили.
«Как люди вообще должны были выжить? Семь месяцев зимой — без воды, без еды, без лекарств, без связи, без электричества — больные пенсионеры!». «Какая разница, убили ли их или они сами умерли? Их там просто бросили». Россия считает сообщения о недостаточной помощи гражданским в Курской области «фейками украинских СМИ», отмечает NYT.
Жители из Суджи, с которыми говорила Хайтманн, рассказали, что украинские военные в целом были вежливы. Они оказывали некоторую медицинскую и другую помощь мирным жителям.
"Они нас не трогали. Ни россияне, ни украинцы — они воевали друг с другом", — рассказала одна из них, 76-летняя Любовь Блащук.
Другая жительница Суджи Ольга Новоселова сообщила, что «все равно было тяжело» из-за большого количества патрулей, которые «могли остановить четыре-пять раз, даже если просто попытаешься куда-то пойти с собакой».
Блащук, переехавшая в Суджу из Западной Украины в 1986 году, называла причиной войны расширение НАТО, а украинцев она описала как жертв пропаганды, которые обвиняют во всем Путина:
"Ладно. Пусть он будет виноват. Но нужно очень постараться, чтобы так извратить сознание людей".
Одной из ключевых операций для возвращения захваченной части Курской области была операция «Поток», позволившая российским военным зайти в тыл ВСУ.
Позднее сообщалось, что газ из трубопровода откачали плохо, что, вероятно, привело к потерям среди военных, а у участников операции начались проблемы со здоровьем. Командир «Ахмата» Апти Алаудинов сообщил газете, что один из бойцов его подразделения погиб там. Еще у двоих обнаружили раковые опухоли.
Многие из участвовавших в освобождении Курской области военных до этого воевали на других участках фронта и привыкли к тому, что местное население воспринимает их как оккупантов, пишет NYT. В Курской же области их встретили тепло.
"Впервые в жизни я увидел мирных жителей, которые вышли нам навстречу, обнимали нас и плакали", — рассказал один из военных с позывным «Артист».
Были и другие случаи. Ольга Новоселова рассказала, что возвращение российских сил произошло неожиданно.
«Однажды кто-то постучал в мою дверь, и я вышла, — сказала она. — Передо мной стояли какие-то мужчины — все грязные, черные, с красными повязками на рукавах. Я просто стояла, протерла глаза, развернулась и закрыла дверь. Потом услышала голос снаружи: «Она не особо рада нас видеть».
Из текста не понятно, как журналистка NYT смогла получить доступ в зону, закрытую для гражданских. Хайтманн лишь уточняет, что в поездке ее частично сопровождали бойцы «Ахмата».
