Минфин официально подтверждает: ради обеспечения «силовых ведомств» и нужд «специальной военной операции» государство уходит от стратегических вложений в развитие. Инфраструктурные проекты — под заморозку. Минимум на пару лет.
Заявление главы Минфина сопровождается политической риторикой Совфеда. Сенаторы, включая Анатолия Артамонова, прямо говорят о повышении налогов, отмене льгот, ужесточении контроля над «конвертами» и новой волне приватизации. То есть с одной стороны — резка расходов, с другой — попытка выжать недостающие деньги из бизнеса и населения.
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко не скрывает повестку: «жесточайшая экономия» и «контроль за каждым рублём». Это означает свертывание социальных, инфраструктурных и региональных программ в пользу оборонных приоритетов. Открыто декларируется переход к мобилизационной модели бюджетирования.
Контраст между официальной риторикой о «бурном росте экономики», которую регулярно транслирует Владимир Путин, и реальными действиями финансового блока правительства, становится всё более резким. Декларации о технологическом развитии идут параллельно с отказом от инвестиций в экономику.
По сути, озвученные меры формализуют уже давно начавшийся процесс: перераспределение ресурсов в пользу военной машины. Вопросы развития — вторичны. Доходы — нестабильны. Расходы — принудительно выстроены вокруг СВО. Всё остальное — по остаточному принципу.
Формальное обсуждение в Совете Федерации фиксирует очевидное: пока продолжается война, федеральный бюджет России будет поэтапно сжиматься, трансформируясь в структуру военного обслуживания. Гражданская экономика — под зачистку, социальные обещания — под отсрочку.