Он полагает, что Кремль может рассмотреть такое предложение, чтобы не потерять Трампа как «потенциальный источник легитимации российских требований Западу».
Кроме того, это может быть выгодно, поскольку именно в воздухе, а не на земле, у Украины больше возможностей для контратак и создания проблем Москве.
"Россия сейчас имеет преимущество и в воздухе, и на земле, пусть и не настолько подавляющее, чтобы привести к быстрому коллапсу украинской обороны. Но в воздухе, в отличие от земли, у Украины — судя по тому, что мы видим — больше возможностей контратаковать. Кроме того, мораторий на дальние удары снимет очень болезненный для Кремля и, главное, для западных правительств вопрос поставок Украине дальнобойных ракет. Это делает российское предложение привлекательным даже для Трампа. Не говоря о том, что и с дорогим ПВО можно не торопиться. Также это устранит болезненную картину попаданий по украинским городам, далёким от линии фронта, — прежде всего по Киеву или Одессе (то, что Мелания пересказывает Дональду из новостей). Именно поэтому в Кремле есть надежда, что Трамп такое предложение примет. Это гораздо больше, чем невнятные двухдневные паузы или обмены пленными, которые происходили и раньше", - пишет Баунов.
По его мнению, Москва в таком случае тоже пойдет на определенные уступки.
"Это и надежда сломить волю украинского населения, которое нигде не должно чувствовать себя спокойно, и отказ от ударов по военной промышленности вдали от фронта (хотя почти наверняка здесь Москва попробует протащить какие-то изъятия или будет нарушать). Но очевидно, что в этой формуле, которая в случае исполнения принесёт больше спокойствия в украинские города и спасёт там жизни, — больше практического расчёта, чем альтруизма. Москва пытается переформатировать войну так, чтобы она велась там и теми способами, где у неё больше преимуществ, и не велась там, где их меньше", - пишет аналитик.
Кроме того, по его словам, «в последние месяцы в России начали чувствовать войну: она приходит под разными видами — случайные гражданские жертвы, горящие нефтебазы, уничтоженные бомбардировщики, закрытые аэропорты, перебои со связью и сетью. Украина сумела сделать войну заметной для большого числа людей в России - это её нынешний военный актив».
Баунов отмечает, что пока это не приводит к сильному недовольству Кремлем. Но не факт, что так будет и дальше. А потому российские власти могут быть заинтересованы в том, чтоб «локализовать войну», сделав ее менее заметной для населения РФ.
«Первоначальный шок от начала войны и вопросы к собственному руководству действительно сменились своеобразной коллективной гордостью за то, как успешно мы вместе преодолеваем испытание санкциями, отменами, внешней критикой, жертвами, отъездом разных несогласных и не верящих - и всё это даже несмотря на некоторые внутренние разногласия: вот и города кипят жизнью, рестораны полны, и в театрах есть что посмотреть, и всё можно купить, и внутренний туризм, и носим своё.
Однако этот массовый «мягкий патриотизм» поверх разногласий - тоже своего рода реакция на шок войны, и никто не гарантирует, что это настроение вечно. Оно опять может смениться вопросами и даже упрёками. Растянуть это настроение помогла бы новая локализация войны — чтобы, как до мобилизации, эта «СВО» происходила где-то далеко, нас бы не касалась, да ещё одновременно с переговорами, которые всё скоро закончат на выгодных условиях», - пишет Баунов.
