Сам Быков вину не признал и будет обжаловать приговор. Его расчет на то, что люди во всем разберутся и не отдадут его системе, себя не оправдал.
По итогам 2020 года суды присяжных в России вынесли лишь 27% оправдательных приговоров. Из них 44% принятых решений были отменены на стадии апелляции. О том, что происходит с самым народным судом России и не стоит ли его упразднить вовсе, Znak.com поговорил с адвокатом Быкова Алексеем Прохоровым.
«Как строилось следствие и как потом шел суд, заставляет меня сомневаться, что на присяжных не оказывалось никакого давления»
— Правильно понимаю, что, подавая ходатайство о рассмотрении дела против Быкова судом присяжных, вы рассчитывали на объективное его рассмотрение?
Новости по теме: Зарубежным IT-гигантам придется открывать представительства
— Это делал сам Анатолий Петрович, хотя мнение было общим. Поступая так, мы стремились уйти от обвинительного уклона наших судов, о котором не говорит только ленивый, — и от того элемента политического давления, который присутствует в его деле. Заявляясь на суд присяжных, мы исходили из того, что процент оправдательных приговоров в наших профессиональных судах составляет 0,2-0,6%. В судах присяжных он около 15%. Поэтому — да, мы полагали, что суд присяжных сможет критически отнестись к доказательной базе обвинения по делу Быкова и вынести оправдательный вердикт.
— Насколько я помню, Быков вообще настаивал на том, что это дело построено на показаниях зависимых от силовиков лиц.
— Он говорил, что дело строится на показаниях зависимых от национальных властей лиц. В том числе это мнение изложено в его обращениях в ЕСПЧ. 90% обвинения строится на показаниях всего трех свидетелей. Двое из них прямо указывают на причастность Анатолия Петровича к организации инкриминируемых преступлений. Третий говорил, что слушал об этом от этих двоих, из которых один свидетель отбывает пожизненный срок за ряд преступлений, включая то, в котором обвинялся Быков, а второй — это промежуточный организатор преступления. Он освободился из колонии в августе 2020 года и находится под надзором. Третий свидетель — тоже ранее сидевший и тоже был осужден в качестве пособника вменяемого преступления. Соответственно, можете оценить, насколько можно доверять их показаниям.
— Почему в таком случае присяжные согласились с таким набором доказательств, что пошло не так?
— Если вердикт вынесен присяжными свободно, без давления на них и их родственников, то каким бы ни был горьким для обвиняемого, он заслуживает уважения. Но, если он был вынесен под давлением или с обещаниями неких благ членам коллегии присяжных, то этот вердикт останется на их совести. Можно ли разменивать годы жизни человека на личные выгоды?
А что пошло не так… Может, я как защитник был недостаточно убедителен. Может быть, мы неправильно оценили серьезность доказательной базы обвинения. У меня нет достоверных сведений о том, что на присяжных в этом случае оказывалось давление, но, как всегда в случае громких дел, были определенные странности, которые меня наводят на размышления.
— Например?
— Пока оставлю это при себе, чтобы использовать при апелляции. Могу сказать одно. Когда коллегия присяжных удалилась в совещательную комнату, я хотел находиться неподалеку и иметь возможность видеть, что туда никто не заходит во время принятия решения. Пусть хоть пять приставов стояли бы рядом. На что нам сказали не только покинуть зал заседания и крыло, в котором находится совещательная комната, но и выйти из самого здания. Я спрашивал, на основании чего они это делают. Последовал ответ: «На основании решения председателя суда». И что потом происходило в течении 3 часов 20 минут, пока присяжные находились в совещательной комнате, неизвестно. Но то, как строилось следствие и как потом шел суд, заставляет меня сомневаться, что на присяжных не оказывалось никакого давления.
«Было отменено почти девять оправдательных приговоров из десяти»
— Насколько вообще проницаемы коллегии присяжных, с точки зрения влияния на их решения, насколько в России это по-настоящему независимый суд?
— Если мы говорим о бытовых случаях по статье 105 [УК РФ «Убийство»] или по части 4 статьи 111 [УК РФ «Причинение смерти по неосторожности»], то я полагаю, что объективность сохраняется в большой степени. Дела обыденные, и никто не будет принимать меры к вычислению членов коллегии, а также по проведению с ними бесед. И это в подавляющем количестве случаев. Но как только мы выходим в поле резонансных уголовных дел, где присутствует рука государства, — все переходит на совершенно другие рельсы.
Новости по теме: Путин поздравил Си Цзиньпина
— За 2020 год есть статистика Верховного суда РФ. С участием присяжных в стране было рассмотрено 694 дела в отношении 938 лиц. 253 фигуранта, или 27%, были оправданы, осуждены 685 человек, или 73%. При этом далее были отменены оправдательные приговоры в отношении 110 лиц и обвинительные приговоры в отношении 132 человек. Почему так много оправдательных приговоров отменяется?
— Первая причина — это неумение работать председательствующих судей с судами присяжных. В районных судах они были введены сравнительно недавно, с середины 2018 года. И, на мой взгляд, судьи на этом уровне с ними еще не научились толком работать. Вердикт суда присяжных незыблем, а апелляция строится на существенных нарушениях уголовно-процессуальной практики. Ввиду отсутствия практики нарушения допускаются в большом количестве, и это влечет отмену обвинительных приговоров. Причина же отмены оправдательных приговоров иная. Статистика за первое полугодие 2020 года показала, что было отменено 87,7% оправдательных приговоров. То есть почти девять приговоров из десяти. Это реакция судебной системы на увеличившееся количество оправданий.
— Почему она такая?
— Это все наследие советской модели судопроизводства. Она предполагает, что почти невозможно оправдаться, если тебе предъявлены хоть какие-то обвинения. И большое количество отмен оправдательных приговоров судов присяжных — это реакция системы на их появление. Какие бы меры, в том числе негласного характера, ни принимали правоохранительные органы, — вердикт присяжных все равно всегда носит элемент неожиданности. В отличие от обычного суда, где все в руках председательствующего. Просто в апелляции вердикт, принятый с участием суда присяжных, попадает уже не к супер-присяжным, а к коллегии из трех профессиональных судей. И мы зачастую снова наблюдаем стандартную практику, где доводы прокуроров находят горячую поддержку, а доводы защиты признаются несущественными.
— В таком случае судьба суда присяжных в России совсем незавидна, люди просто разочаруются в эффективности этого института.
— Это называется — выхолащивание. Я не провидец, но думаю, что на сегодняшний день все-таки существует внутренняя потребность на расширение списка дел для рассмотрения судами присяжных. Люди не хотят договариваться с обвинением по принципу «я признаю вот это, а это вы убираете из обвинения», а хотят иметь возможность защитить себя. Пока же приходится ориентировать клиентов на то, что едва ли им удастся оправдаться с первого раза. Даже если присяжные их оправдают сразу, то невиновность придется доказывать второй раз в другом составе суда. Но это все равно лучше, чем пытаться доказывать невиновность в нынешнем суде, где оправдательные приговоры составляют, повторюсь, менее 1%.
— Вы думаете, что в России не будет попыток деконструировать институт суда присяжных?
— Если только вносить изменения в УПК и нивелировать приговоры, выносимые судом присяжных. То есть дать судьям право не ориентироваться на решение присяжных при вынесении окончательного вердикта. Тогда, безусловно, это потеряет всякий смысл и будет означать гибель самого суда присяжных. Но в таком случае надо менять Конституцию РФ — хотя бы в той части, где говорится, что высшим источником власти в России является народ. Ведь суд присяжных — это одна из форм участия народа в делах государства. В данном случае — в судебной системе.
