В мае легковушек в России сделано на 96,7% меньше, чем год назад. Да, жизнь на заводах едва , однако ещё никто не ушёл в банкротство. Потому становится интересно, отчего автопроекты в стране загибались до сих пор. Вспоминаем самые яркие истории.
Завод Derways тоже имел проблемы с иностранными партнёрами, но погорел на другом. Его основатели – братья Деревы – принадлежат к влиятельному в Карачаево-Черкесии клану. На рубеже веков семья смогла взять в свои руки множество активов в сельском хозяйстве и пищепроме по всему Северному Кавказу, которые были собраны в группу «Меркурий».
В 2002 году Деревы замахнулись на автопром, но даже им своих денег на создание простенького автозавода на хватило (местная пресса писала об инвестициях в размере 85 млн долларов). Пришлось брать кредит в «Сбере», которому и поныне принадлежит 51% компании.
Первый продукт черкесского автостроения – внедорожник «Ковбой». Эта была машина с дизайном «под гелик», построенная на шасси румынской ARO. Вот ирония судьбы: производство на ARO в 50-е годы прошлого века начиналось с копии советского ГАЗ-69. Впрочем, уже в 80-х румыны научились делать вполне конкурентные и недорогие внедорожники. А в начале нулевых завод стал жертвой аферы, которую устроил американский предприниматель Джон Перес. Он обещал инвестировать в производство и наладить поставки машин на американский рынок, но вместо этого попросту уничтожил румынский завод, распродав его имущество. Косвенной жертвой стал кавказский «Ковбой», лишившийся шасси, на котором был сконструирован.
После этого Derways пытался едва ли не поштучно собирать из китайских машинокомплектов копии японских внедорожников, устанавливая на них свой шильдик. Пик активности завода связан с более или менее массовым выпуском китайских «Лифанов». Под этот проект в КЧР даже создали свой цех сварки и покраски. Правда, к 2018 году спрос на дешёвые китайские машины в России упал, и завод начал уходить в простои. Однако крах его имел другую причину. В 2018 году экс-сенатор Вячеслав Дерев попал под арест по подозрению в махинациях с налогами. При этом на Кавказе говорили, что под Деревых копали люди из клана Арашуковых. И по какому-то совпадению экс-сенатор Вячеслав Дерев вышел из СИЗО в 2019-м, сразу после того, как был сенатор Рауф Арашуков. Однако бизнес-империя Деревых к тому времени была почти разрушена. Остатки имущества Derways кредиторы сейчас без особого успеха распродают с молотка.
Похожая судьба постигла и другой некогда амбициозный проект. Пустующие цеха Таганрогского автозавода продавались с 2014 года. И только пару лет назад за 82 млн рублей их купила компания, которая занимается оптовой торговлей металлоломом. Это при том, что создание завода обошлось в 320 млн долларов
Автопроизводство построили в 1998 году под патронажем специалистов из южнокорейской Daewoo Motors. Инициировал проект ростовский предприниматель Михаил Парамонов. Крупный бизнес он начал с создания банка «Донинвест», который вскоре получил статус уполномоченного банка администрации Ростовской области. Банк стал основой ФПГ, в которую вошло несколько оставшихся с советских времён заводов. Многие считали, что без поддержки тогдашнего губернатора Владимира Чуба Парамонов не смог бы построить свою бизнес-империю. С 1999 по 2002 год Парамонов лично руководил ТагАЗом, хотя уже в то время жил преимущественно во Франции. Завод получал огромные кредиты в российских банках и выпускал под своим шильдиком машины известных брендов – Daewoo, Citroen, Hyndai. К 2008 году дело дошло до собственной разработки: был представлен ТагАЗ «Вега». Однако корейская GM Daewoo заявила, что таганрожцы украли у неё техническую документацию на автомобиль, и через суд запретила его производство.
В кризис 2008 года компания вошла с кредитной нагрузкой в 20 млрд рублей. Только благодаря админресурсу банки согласились немного подождать и дать заводу шанс выкарабкаться. ТагАЗ продолжал собирать корейские и китайские машины, что почему-то не приносило ему должной прибыли. Зато объявил о новом проекте: выехать в светлое будущее предполагалось на спортивного стиля седане с пластиковым кузовом и ценой всего 400 тыс. рублей под названием «Аквелла». Дизайнеры ТагАЗа явно вдохновлялись формами Ferrari. На заводе успели сделать несколько машин под заказ из китайских комплектующих. За это время Владимир Чуб стал сенатором и покинул регион, а Михаил Парамонов окончательно уехал во Францию. В 2012-м завод сам запустил процедуру своего банкротства.
Прямо сейчас драматичный момент переживает компания «Соллерс Авто». В конце июня её основатель Вадим Швецов вышел из бизнеса, передав акции топ-менеджерам. Этому предшествовала череда крушения проектов компании.
«Соллерс Авто» отпочковалась от «Северстали» Алексея Мордашова в 2007 году. Компании отошли все автопромышленные активы, которые до тех пор собирала под своим крылом «Северсталь». Главные из них – Ульяновский автозавод и Заволжский моторный завод. «Соллерс Авто» бралась за проекты разного масштаба. Это и сотрудничество с «Фордом» по выпуску популярных «Фокусов» и «Транзитов». И совместное предприятие с японской «Маздой» на Дальнем Востоке (выпуск в России двигателей для глобального производства «Мазды», а также крупноузловая сборка готовых автомобилей).
Пожалуй, самая амбициозная затея – участие в проекте «Аурус». Именно на производственных мощностях «Соллерс Авто» (в том числе в цехах УАЗа) прошлой весной началась сборка элитного российского автомобиля. «Солерс Авто» также имела долю в «Аурус». Однако ещё в январе, до обострения санкционной войны, «Соллерс Авто» передала свою долю в «Аурус» КамАЗу. Теперь главным продуктом УАЗ и владеющей им «Соллерс Авто» может оказаться «буханка», которую начали выпускать в 1965 году. Из открытой статистики продаж завода за последние месяцы исчезли традиционные «флагманские» модели – Patriot, Profi, Hunter. Осталась только графа «N/A», за которой обычно прятались «буханка» и спецтехника.
