В августе 1971 года советник президента США по вопросам безопасности Генри Киссинджер тайно побывал в Китае и убедил председателя Мао встретиться с Ричардом Никсоном. Их встреча состоялась в феврале 1972-го, положив начало полувековому сотрудничеству, благодаря которому Америка смогла раздавить СССР, а Китай совершил стремительный экономический рывок. Вашингтону на этой стезе пришлось пожертвовать партнёрством с Тайванем, а Пекину – отчасти впасть в ревизионизм, который китайские товарищи так яро осуждали в СССР. Казалось, впрочем, что жертвы невелики.
Дальнейшая история известна: американские корпорации массово перетаскивали своё производство в Поднебесную, экономя на этом баснословные деньги, а китайские «красные» стали получать небольшую, но стабильную зарплату и впервые наелись досыта. Ни к чему вроде бы не обязывавший симбиоз длился без малого 20 лет, до тех пор, пока не посыпался СССР. Американцам этого показалось мало, и они – заодно – решили «перестроить» и Китай. Последовали события на площади Тяньаньмэнь, и китайцы впервые заподозрили, что Дядюшка Сэм небескорыстен и коварен. Но это ли повод портить отношения с богатым дядюшкой? И мудрый Дэн Сяопин рассудил так: с американцами не ссоримся, но держим ухо востро. Между тем в стране создавался новый для страны социалистического выбора класс – предпринимателей и собственников, причём отнюдь не мелких. Этот класс был завязан на США и Запад в целом, у его представителей имелось достаточно денег и влияния, чтобы определять политику страны и даже, отчасти, курс Коммунистической партии. В Китае представителей этого класса нередко называли «комсомольцами», намекая при этом не столько на их сравнительно молодой возраст, сколько на близость с «идейно переродившимися» советскими комсомольцами, променявшими коммунистические идеалы на американские джинсы и близость к валютным потокам. Во главе этого класса – «комсомольцев» – стоял Ху Цзиньтао, будущий председатель КПК.
Возвышению Ху, возможно, поспособствовало то обстоятельство, что он учился в одном классе с будущим зятем Дэн Сяопина. Во время «культурной революции» отца Ху репрессировали, что, конечно же, повлияло на мировоззрение будущего лидера Поднебесной. Начало карьерного восхождения Ху пришлось на середину 70-х годов – американо-китайские отношения пёрли в гору. А в 1984 году товарищ Ху возглавил китайский комсомол. Судачили, что стремительной карьере способствовали американцы, и, если так, дело у них явно спорилось – весной 2002-го Ху съездил в США на «смотрины», а осенью стал генсеком КПК. Примечательно, что все остальные члены предыдущего постоянного комитета ЦК КПК во главе с Цзян Цзэминем при этом ушли в отставку (Цзян считался несамостоятельной фигурой и бледной тенью Дэн Сяопина).
Начинался период максимального сближения Китая и Запада. В 2003-м товарищ Ху инициировал крайне одобрительно встреченную на Западе кампанию по борьбе с атипичной пневмонией. К слову, именно Ху возглавляет так называемую уханьскую партию в КПК (она же «партия ковидобесия»). В это время по западному образцу был «отредактирован» уголовный кодекс, «модернизировано» судебное производство, а на XVI съезде партии Ху пропихнул доктрину, согласно которой в руководящие органы КПК должны были включать предпринимателей (впоследствии эту норму включили в партийный устав). Одновременно товарищ Ху стремительно наводил мосты с тайваньским Гоминьданом, как по официальным каналам, так и непублично. Летом 2009-го состоялся первый в истории обмен прямыми посланиями между главами КНР и Тайваня. При этом Ху показательно отмежёвывался от статуса сверхдержавы, уверяя, что Китай всего лишь «развивающаяся страна».
Американцы могли быть довольны. А вот китайцы – едва ли. Ху Цзиньтао, как ему казалось, вовремя уловил этот момент и уступил своё место загодя подготовленному преемнику – Си Цзиньпину. Беда была в том, что преемник отнюдь не желал становиться последователем прозападного предшественника.
Безудержная индустриализация и отсутствие правил привели к строительству большого количества дамб, обмелению рек и загрязнению подземных вод. Возникла угроза заражения водохранилищ и нехватки питьевой воды.
Дамбы позволяют мелким производствам получать дешёвое электричество, но нарушают экологию, что вызывает изменение климата, засухи и наводнения.
Новости по теме: Новое «дело ученых»
Из-за того, что Европа повернулась спиной к России, Китай провалил план строительства Большого шёлкового пути. К тому же китайцы раздали кредиты на создание инфраструктурной сети, но не рассчитали возможности бедных стран – те не могут вернуть кредиты.
Из-за пандемии ежемесячно закрывалось порядка 300 тыс. производств – есть слабая надежда, что после съезда ситуация переломится, иначе – конец экономике.
Иностранный бизнес выводит свои китайские активы во Вьетнам и в Индию, туда же бегут и китайские капиталы.
Из-за кризиса выпускники вузов не могут найти работу. В итоге меняется поведение молодёжи, возникают элементы массовой депрессии.
После волны локдаунов китайцы начали экономить. Посещение ресторанов в этом году упало на треть
Вот вам и объяснение демарша товарища Ху на закрытии ХХ съезда. Убедившись, что в новый состав ЦК КПК не прошли виднейшие «комсомольцы» Ли Кэцян, Ван Ян, И Ган, 79-летний Ху попытался произнести речь вне регламента. Этого ему, разумеется, не позволили. А на листке, который у него отобрали однопартийцы, тезисно перечислялись все «обиды» проамериканской элиты – от эскалации с Тайванем до кадровой зачистки.
«Западные китаисты сильно удивлены отсутствием в новом составе Политбюро высокопоставленных «комсомольцев» из группы Ху Цзиньтао: Ли Кэцяна, Ван Яна, Ху Чуньхуа, – отмечает в этой связи китаист Николай Вавилов. – Все китайские, японские, тайваньские, гонконгские и западные наблюдатели ожидали в качестве премьера компромиссного лидера из старой элиты: Ван Яна, Хань Чжэна, Ху Чуньхуа – не может же группа, правившая 20 лет, просто так уйти! Это полный и неожиданный разгром группировки «комсомола».
Тут стоит кое о чём сказать. Часть наших китаистов полагают, что никаких «комсомольцев» в руководстве КПК вообще нет в помине (были лет восемь назад, да сплыли). Есть, мол, их «светлый образ» – товарищ Ху и его несколько компаньонов. Да, «комсомольцы» формально не оформлены как партийная фракция или группа, но это вовсе не означает, что им недоставало денег или влияния и они действовали на свой собственный вкус, не согласуя своих действий с «вашингтонским обкомом». И ещё кое-что вдогонку. В советское время, когда Китай не входил даже в десятку ведущих стран мира, в СССР насчитывалось не менее двух десятков докторов наук, изучавших китайскую современность. А сегодня, когда Китай – вторая экономика мира, в России не найдётся и пяти квалифицированных учёных с докторской степенью, специализирующихся на Поднебесной. Об этом недавно шла речь на большом круглом столе президиума ДВО РАН. Просто данность, о которой следует знать.
До нынешнего съезда среди китайских элит действовало негласное соглашение, согласно которому влияние по всей властно-бюрократической вертикали распределялось между представителями разных кланов. В первые два срока товарища Си «комсомольцы» контролировали ориентированный на экспорт (преимущественно в США) частный бизнес, внешнюю торговлю и финансы, а силовики из команды генсека реформировали армию и развивали государственный сектор. Вторым человеком в государстве был премьер Госсовета Ли Кэцян – вождь «комсомольцев». Теперь элитный консенсус не просто нарушен – его больше нет. Вообще.
Важно и то, что помимо сноса ярких лидеров «комсомольцев» на съезде снесли и главу Народного банка Китая И Гана. Вот как в 2018 году агентство Bloomberg подавало его назначение: «Утверждение И Гана на пост главы Народного банка сочли неожиданным, однако, назначая заместителя председателя Центробанка на пост главы регулятора, Китай сигнализировал о стремлении к преемственности политики Центробанка». Можно и проще сказать – Пекин вовсю семафорил Вашингтону, что, при всей изменившейся риторике, на святое, то есть на финансовую политику, никто и не думает покушаться. Китай как скупал американские ценные бумаги, так и продолжит, как держал в долларах немалую часть своих накоплений, так и продолжит. Теперь это в прошлом. Таким образом, перемены, случившиеся на ХХ съезде КПК, поистине революционны. Перестройка, при всей двусмысленности определения, налицо. Важно и то, что изменения коснулись и Постоянного комитета Политбюро – там не осталось ни одного из доминировавших в прежнем ПК «комсомольцев» из числа выдвиженцев Ху Цзиньтао. Трое – представители «шанхайской группы», ещё четверо – выдвиженцы товарища Си.
Новости по теме: Доля граждан США, гордящихся тем, что они американцы, упала до рекордно низкого уровня
Александр Габуев, востоковед-китаист
– Эпоха, когда мир был рад открываться Китаю, пускать его производителей на свои рынки, инвестировать в КНР и приносить технологии, закончилась, ХХ съезд подвёл черту под периодом, когда Си Цзиньпин переформатировал систему власти под себя. Старые правила больше не действуют, а новые не предъявлены. Впрочем, основы будущего курса прослеживаются. Упор на национальную безопасность, а не на экономическое развитие, сглаживание социальных противоречий за счёт перераспределения ресурсов в пользу беднейших слоёв, опора на собственные силы в сфере технологий, ставка на национализм во внешней политике – с учётом нарастающего соперничества с США. Нулевые, когда Китаем руководил Ху Цзиньтао, при Си стали называть «потерянным десятилетием», из-за коррупции и отсутствия структурных реформ. Хотя ВВП тогда рос, страна безудержно богатела, а тайконавты впервые отправились в космос. Но в момент, когда дрожащего Ху выводили под руки со съезда, Китай окончательно попрощался с той эпохой и вступил в новую, совершенно непредсказуемую. Китай вступает в самый сложный период со времён запуска реформ Дэн Сяопина.
Негласный лидер «шанхайской группы» – идеолог КПК Ван Хунин, в окружении товарища Си его называют «наставником трёх императоров», намекая на особые отношения с тремя главами КПК. То, как чётко срабатывает китайская идеология, можно было наблюдать во время инцидента с товарищем Ху – когда ему на подмогу попытался подняться с места его соратник Ли Чжаньшу, сидящий рядом с ним Ван Хунин резким рывком за пиджак усадил «комсомольца» на место. В итоге Ван Хунин сохранил своё место в ЦК, а Ли Чжаньшу – нет. Добрый знак? Ли Чжаньшу выступал неформальным координатором в ЦК КПК по связям с Россией, но эти связи развивались в основном на словах. Москве отказывали в банковских транзакциях, не давали кредитов и ограничивали поставки товаров двойного назначения. И вот неплохие новости сразу вслед за отстранением Ли Чжаньшу: Россия достигнет показателей товарооборота с Китаем в 200 млрд долларов, заявил президент России на заседании клуба «Валдай»: «Стороны движутся к этой цели даже быстрее, чем думали». И алаверды из Пекина: Китай будет поддерживать Россию «в укреплении её статуса крупной державы на международной арене», отмечают в китайском МИДе. Несомненно, альянс Москвы и Пекина в изменившихся условиях продолжит стремительно укрепляться. Только кто сказал, что «многовекторный» Китай откажется от партнёрства с Западом? Ничуть не бывало! Сворачиваются отношения с Америкой, а не с Западом в целом. В Европе китайцы попытаются заново обаять Францию, Германию и Британию – именно в таком порядке. Займётся этим глава МИДа Ван И – несмотря на почтенный возраст, он сохранил своё кресло в ЦК.
Не стоит, пожалуй, обольщаться касательно масштаба наступающих перемен – по щелчку пальцев Пекин не подсобит России ни с военной техникой, ни с кредитами на развитие производства. Да, ситуация будет меняться – всё же «комсомольцы» были серьёзным ограничителем в отношениях РФ с Поднебесной. Вот только насколько быстро и кардинально?
Наступление перемен очевидно – во всяком случае, для американцев. В тамошнем Forbes на прошлой неделе вышла статья Крейга Хупера под ёрническим заголовком «Пока Москва отвлеклась, Си Цзиньпин может пошарить взглядом по России» – в том смысле, чтобы приметить, чего бы там себе отхватить. Посыл при этом такой: товарищ Си укрепился во власти, Запад в шоке, ожидая конфронтации из-за Тайваня, но Тайвань китайскому руководству гораздо менее интересен, нежели российский Дальний Восток. «Где сотни тысяч этнических китайцев с российскими паспортами потенциально могут быть соблазнены пересмотреть своё положение». В самом деле, почему бы Китаю не воспользоваться тем, что Россия отвлеклась на украинскую спецоперацию, и не освоить 2615-мильную российскую границу? Ситуацию Хупер именует «безграничной дружбой с пограничными проблемами». Проблем, впрочем, нет, их утрясли ещё в нулевые, и не так, чтобы к радости Москвы, но кто сказал, что кровоточащую ранку так уж сложно расковырять? «Экспансионистские китайские националисты в сочетании с растущим и едва скрываемым презрением Китая к российской слабости способны подорвать Россию и её сближение Китая в считанные мгновения». Хупер явно выдаёт желаемое за действительное, но подаётся это как истина в последней инстанции – не потому ли, что за океаном уже прописан сценарий будущих действий? Без удалённых из ЦК «комсомольцев» реализовать его будет непросто, но кто сказал, что вообще невозможно? В общем, Тайвань подождёт, ведь гораздо безопаснее (и, видимо, правильнее – с точки зрения США) напасть на «азиатскую часть России». Си Цзиньпин, по мнению Forbes, может даже снискать за это «некоторое международное уважение».
И ещё одна публикация, которую в свете итогов ХХ съезда никак не обойти, на сайте американского Совета по международным отношениям (издающего авторитетный журнал Foreign Affairs). Называется «Разоблачение Си Цзиньпина». Мол, его стратегия «ошибочна», и он «лишь кажется сильным, а на самом деле он уязвим». «Самый большой риск Си Цзиньпина, – пишет Ян Джонсон, – и его самая большая слабость как стратега заключается в том, что он поставил себя на линию огня. Когда дела у Мао или Дэн Сяопина шли плохо, они могли отринуть своих подчинённых, которые номинально отвечали за те или иные вопросы, обвинив их в неудачах. Си, однако, построил систему, которая заставляет его выглядеть сильным в краткосрочной перспективе, но не оставляет ему места для укрытия». Спорить сложно, всё так. В общем, разгром «комсомольцев» на съезде ещё может аукнуться Си – и настолько, что в его поле зрения окажется отнюдь не Тайвань?
