Причиной стало то, что за несколько дней до того протоиерей покончил с собой. При этом, по одной из версий, поводом совершить тягчайший грех могла стать алчность церковного руководства, требовавшего отправлять наверх деньги.
Смерть Андрея Немыкина вызвала в регионе немалый шум. Неофициально его называли «батюшка особого назначения» – в нулевые Немыкин добровольно ездил в Чечню, где духовно окормлял сражавшихся с террористами бойцов, не раз бывал под обстрелом. В связи с этим Немыкин пользовался непререкаемым авторитетом в среде силовиков, а однажды в знак признания ему даже вручили наградной пистолет. Подарок оказался роковым. 1 апреля супруга протоиерея нашла его бездыханным – в полном священническом облачении, с приколотыми к рясе медалями и орденами.
Конверт для владыки
В Ростовской епархии сразу же заявили, что причиной добровольного ухода Немыкина из жизни стало онкологическое заболевание, которым он страдал последние годы и из-за которого терпел невыносимые боли, – об этом, по словам представителя епархии, протоиерей якобы сам написал в предсмертной записке. Такое объяснение выглядело в порядке вещей: известно уже множество случаев, когда раковые больные из-за проблем с получением обезболивающих накладывали на себя руки. Однако уже к вечеру грянул скандал. Близкий друг покойного, президент благотворительного фонда «Общество 77» Иван Жилинский написал в соцсети: «Взбесило официальное сообщение. Раком он, …ть, болел?!!! Не болел он раком, у него был диабет, и у него … была нищета! Местный митрополит перевёл его из храма Константина и Елены, где он много лет служил, и водрузил туда своего человека, а батю отправил в крохотный храм Дмитрия Донского, якобы с повышением. В маленьком храме прихожан очень мало, церковная община помогала изо всех сил, но епархиальный взнос в более чем 90 тыс. ежемесячно – это очень много для такого маленького храма, тем более в коронавирус. В декабре он взял кредит, чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Я остаюсь русским православным верующим, но избавь меня, Господи, от местного «датского королевства», где одни священники стреляются от нищеты, а другие, особо приближённые, в ж… долбятся да на «Бентли» разъезжают».
Масла в огонь подлил опальный протодиакон Андрей Кураев, опубликовавший в блоге видеозапись проповеди Немыкина за неделю до смерти. «Ничего не похоже на речь измученного человека», – едко заметил он. Однако в епархии категорически заявили, что всё это чушь, а Жилинскому весьма цинично посоветовали меньше пить. Тем не менее в частных разговорах местные батюшки шептались: мол, митрополит Меркурий в бешенстве, оттого и запретил другим священникам даже просто появиться на похоронах Немыкина.
Если всё и правда так, как написал Жилинский, то это не просто очередной рядовой скандал в одной из епархий. Руководство РПЦ очень не любит, когда затрагивают тему внутрицерковной экономики. Однако если прежде большинство претензий исходило от прихожан, недоумевавших, отчего крещение стоит именно 5 тыс., а не 3 и почему в церковной лавке цены на свечи кокетливо именуются «рекомендованными пожертвованиями», то теперь всё громче слышится ропот со стороны самих священников.
Грех стяжательства
Больше всего батюшек возмущает их фактическое бесправие и тотальная зависимость от правящих архиереев, с которой не идёт в сравнение даже строгая армейская субординация. При этом если офицер может при желании перевестись или выйти на пенсию, то у рядового священника таких возможностей нет – большие пенсии им не положены, а без отпускной грамоты в другую епархию не возьмут. Плюс за саму возможность служить приходится регулярно отправлять деньги в епархию. Этот так называемый епархиальный сбор, передаваемый наличными из числа пожертвованных прихожанами денег, формально определяется как братская помощь, на которую существуют различные благотворительные программы, семинарии и т.д. Однако об отчёте о тратах ничего не слышно. Помимо регулярного, судя по всему, есть и другие сборы – на именины архиерея, на его приезд в храм, на приобретение рекомендованных епископом изданий и товаров и т.д. При этом сумма сборов может зависеть разве что от совести и алчности владыки. Как результат – священники не выдерживают и начинают говорить о царящих в РПЦ нравах вслух.
Первой ласточкой стало открытое письмо, которое в январе 2017 года разместил в Сети иерей Виктор Пасечнюк, незадолго до того освобождённый от должности настоятеля храма в селе Каратузское (Красноярский край). По словам Пасечнюка, причиной отставки стало то, что он не смог собрать деньги ко дню рождения митрополита. «В сентябре и.о. секретаря епархии взял с меня обещание, что я буду отдавать 50 тыс. рублей в месяц. Я сказал, что в приходе нет таких доходов. Тогда было снижено до 40 тыс. рублей. Я обещал отчислять без задержек, но к середине декабря я уже не имел возможности отдать 150 тыс. рублей. Когда подошёл срок отдать деньги к вашему дню рождения, у меня их не было. В стране кризис. У людей падает благосостояние и доходы!» – оправдывался бывший настоятель.
В епархии слова Пасечнюка назвали выдумкой, а затем лишили его сана. Но не прошло и года, как похожий скандал прогремел в Гатчинской епархии. Прихожане храма Архангела Михаила в деревне Сижно записали видеообращение к патриарху Кириллу с просьбой защитить настоятеля местного храма протоиерея Владимира Никитина. Как рассказывал алтарник храма, в село приехал дьякон из епархии – брат правящего митрополита Митрофана (Осяк). Речь зашла о сумме «епархиального сбора». Никитин убеждал, что сельский храм с 40 прихожанами не собирает столько денег. В ответ гость ударил протоиерея ногой в пах. При этом у обоих братьев Осяков не так давно появилось по Volvo XC-90, уточнял портал 47news.
Пандемия повысила градус недовольства. «Храмы сперва закрыли на карантин, потом вроде открыли, но людей приходит меньше, чем раньше. Причём на рынок ходят, в магазины ходят, а храм обходят. Понятно – цены выросли, кошельки похудели. А епархия всё равно своё требует. И попробуй откажись», – пишет в ЖЖ анонимный священник. Если верить свидетельствам в соцсетях и СМИ, о восстановлении системы сборов и даже об увеличении сумм священникам уже объявили в Екатеринодарской епархии. «Многие приходы он [митрополит. – Ред.] загнал в тупик, поборы стали выше общего, даже не чистого дохода приходов. А к священникам, которые пытались по-доброму объяснить не- оправданность такого грабежа, стали применяться карательные меры», – цитирует obzor.io письмо местных священников. А на Урале, по свидетельству Ура.ру, митрополит Евгений (Кульберг) распорядился увеличить общую сумму взносов с 7 до 9 млн рублей в месяц, обязав даже самые крошечные сельские храмы, на которые прежде закрывали глаза, перечислять наверх по тысяче рублей. На этом фоне самоубийство Андрея Немыкина выглядит вполне объяснимо. В церковь бывший военнослужащий пришёл в 1991 году, желая искренне служить Богу. Нежелание служить теперь золотому тельцу для него, видимо, оказалось дороже души и жизни.
– Откуда берутся в Церкви деньги и чьё тут всё? Патриархия живёт на отчисления из епархий, прямые пожертвования крупных спонсоров, а также от церковного бизнеса: Софрино, издательства, свой банк и пр. Епископы живут на ежемесячные отчисления с приходов, конвертики. Настоятели живут от «чистой прибыли» своего храма. Я бы, как предприниматель, сравнил организацию финансового взаимодействия настоятелей и епископов с существующей в бизнесе формой, которая называется «франшиза». Вот, допустим, «Макдоналдс». Приходит человек и говорит: «Хочу открыть ресторан». Ему говорят: «Хорошо. Условия такие. Ты платишь в головную контору первоначальный взнос и каждый месяц выплачиваешь нам отчисления в зависимости от размера. А мы объявим, что ты и есть истинный «Макдоналдс». У нас в Церкви, правда, ещё круче. Когда ты построишь свой храм и получишь разрешение в нём служить, то ты обязан будешь его сразу же передать в собственность головной конторе. И гарантии какие-либо продолжать оставаться в нём настоятелем сразу же утратишь. Чуть что, и тебя ждут [село] Малые Колдобинки. А на дело твоей жизни поставят нового настоятеля.
